Russlands krig i Ukraina møtes, selvsagt, med fordømmelse av hele vesten. Norske myndigheter har tatt et klart standpunkt mot samarbeid med russiske myndigheter. Nå diskuterer kulturlivet hvordan vi som bransje kan framstå tydelig overfor en aggressiv russisk utenrikspolitikk. Men ett er, hvordan Norges statlige institusjoner må reagere i en slik situasjon, et annet er hva kunstnere velger å gjøre.

Statlige institusjoner er nettopp statens instrumenter for å realisere Stortingets politikk. Det samme kan man ikke si om den del av kulturbransjen som driftes gjennom det Per Mangset kaller «kulturpolitikkens grunnlov» nemlig armlengdeprinsippet. Armlengdeprinsippet forstås ofte slik at politiske organer ikke bør gripe inn i kunstneriske beslutninger. Tradisjonen for å la uavhengige kunstnere selv velge sine samarbeidspartnere er med andre ord godt etablert i Norge. At noen velger å følge samme spor som statens institusjoner må selvsagt være opp til den enkelte, men i et folk-til-folk-perspektiv er realitetene annerledes nyanserte enn de framstår på myndighetsnivå. Vi mener at det kan være gode grunner til at norske kunstnere opprettholder dialog med sine russiske kollegaer.

Man kan godt påstå, at den politiske krisen ser lik ut over hele landet, ja over hele vesten egentlig. Og med risiko for å pirke i et eurosentrisk verdensbilde, er det nødvendig å påpeke at det grenseoverskridende samarbeid i nord har bidratt til å fremme nye stemmer og tvinge historier fram som vår kollektive historiefortelling har en tendens til å glemme. Nærhetsprinsippet betyr at det finnes mange som har dyrket vennskap, hverdag og faglig fellesskap med vår nabo i øst i generasjoner. Sammen har de skapt verk som sier noe om samtiden – disse verk står også i fare for å bli sanksjonert. Det er derfor ikke bare de russiske kunstnere som rammes av sanksjoner, det gjelder også norske kunstnere som er involvert i prosjektene. For de samiske miljøer er dette også et ødeleggende steg tilbake til den gang man splittet familier og nettverk på hver sin side av en usynlig, men skarpt definert grense. Det er åpenbart, at en krise som den vi ser nå, treffer hardere for mennesker som har personlige relasjoner i Russland og Ukraina.

Noe annet ville være merkelig.

Det er åpenbart ikke i noens interesse å støtte opp om en forskrudd virkelighetsbeskrivelse servert av det russiske propagandamaskineri. Og selvsagt finnes det russere som støtter opp om den russiske regjerings invasjon av Ukraina. Men det finnes også mange eksempler på russiske kunstnere og dissidenter som ikke støtter sin regjering. Å opponere i dagens Russland medfører betydelig risiko for bot og fengsel. Vi er i dialog med flere russiske kunstnere som har blitt fengslet og på andre måter straffet for å vise avstand til dagens politikk.

Russiske enkeltindivider kan neppe klandres for å handle som de best kan under stort press og truende omstendigheter. Skal vi som kollegaer sitte stille mens de fengsles og fratas deres rettigheter? Vil ikke det være en smålig reaksjon på et enormt demokratisk problem i vårt naboland?
I en kompleks verden må det være mulig å stille seg på Ukrainas side og samtidig vise omsorg for de av våre kollegaer og medmennesker som lider under det russiske politiske regimet og har begrenset muligheter for å uttrykke seg.
En konsekvens av dette må derfor være, at det kan være både riktig og viktig å støtte opp om russiske, uavhengige kunstnere.

Принимая во внимание всю сложность происходящего.

Война России в Украине, безусловно, вызывает осуждение всего Запада. Норвежские власти заняли четкую позицию против сотрудничества с российскими властями. Культурная жизнь сейчас обсуждает, каким образом мы, как индустрия, можем проявить себя перед лицом агрессивной российской внешней политики. Но одно дело, как должны реагировать в такой ситуации государственные институты Норвегии,а другое, что выбирают художники.

Государственные учреждения являются именно орудием государства для реализации политики правительства. Этого нельзя сказать о той части культурной индустрии, которая управляется тем, что Пер Мангсет называет «конституцией культурной политики», а именно принципом «вытянутой руки». Принцип «вытянутой руки» часто понимается в том смысле, что политические органы не должны вмешиваться в художественные решения. Другими словами, в Норвегии хорошо зарекомендовала себя традиция позволять независимым художникам выбирать себе партнеров. То, что кто-то выбирает тот же путь, что и государственные институты, должно, конечно, зависеть от самого человека, но с точки зрения отношений между людьми реалии имеют иные нюансы, чем на правительственном уровне. Мы считаем, что могут быть веские причины, по которым норвежские художники поддерживают диалог со своими российскими коллегами.

Можно с уверенностью сказать, что политический кризис выглядит одинаково по всей стране, да и по всему Западу. И, рискуя нарушить европоцентричное мировоззрение, необходимо отметить, что трансграничное сотрудничество на севере помогло продвинуть новые голоса и продвигать истории, о которых наше коллективное повествование склонно забывать. Принцип близости означает, что есть много людей, которые культивировали дружбу, повседневную жизнь и профессиональное общение с нашим восточным соседом на протяжении поколений. Вместе они создали работы, которые что-то говорят о современности — эти работы также находятся под угрозой санкций. Таким образом, санкции касаются не только российских художников, но и норвежских художников, которые участвуют в проектах. Для саамских общин это также разрушительный шаг назад к тому времени, когда семьи и сети были разделены по обе стороны невидимой, но четко очерченной границы. Очевидно, что кризис, подобный тому, который мы наблюдаем сейчас, сильнее бьет по людям, имеющим личные отношения в России и Украине.
Было бы странно предположить иное.

Очевидно, что никому не выгодно поддерживать искаженное описание реальности, обслуживаемое российской пропагандистской машиной. И, конечно же, есть русские, которые поддерживают вторжение российского правительства в Украину. Но есть также много примеров российских художников и диссидентов, которые не поддерживают свое правительство. Противостояние в сегодняшней России влечет за собой значительный риск штрафов и тюремного заключения. Мы находимся в диалоге с несколькими российскими художниками, которые были заключены в тюрьму и иным образом наказаны за противостояние текущей политики.

Вряд ли можно винить россиян за то, как они действовали под сильным давлением и угрожающими обстоятельствами. Должны ли мы, как коллеги, сидеть сложа руки, пока их сажают и лишают прав? Не будет ли это мелкой реакцией на огромную демократическую проблему в соседней стране?
В сложном мире должна быть возможность встать на сторону Украины и в то же время проявить заботу о тех наших коллегах и земляках, которые страдают от российского политического режима и имеют ограниченные возможности для самовыражения.
Следовательно, одним из следствий этого должно быть то, что поддержка русских независимых художников может быть и правильной, и важной.